Нео-фолковый проект  Sonne Hagal в Санкт Петербурге

Первая часть концерта принадлежала датчанину Киму Ларсену, автору и единственному постоянному участнику проекта Of The Wand & The Moon. Этот крупный, совершенно лысый мужчина с серьезной бородой вышел на сцену с акустической гитарой в руках, положил на пюпитр, установленный у микрофона, с десяток листов, на которых крупным штифтом были распечатаны тексты песен из альбома «Sonnenheim», и стал исполнять их одну за другой. Глаза музыканта излучали гармонию и душевный покой. Он пел приятным, уютным голосом, временами переходя на шепот и пряча в бороде просветленную улыбку мудреца. Экран за спиной Ларсена демонстрировал ветер, тревожно, неустанно и бесконечно треплющий ленточки на майском дереве, и временами казалось, будто небольшой сквознячок оттуда прорывается и в наш мир.

Это выступление – как раз тот случай, когда основную нагрузку принимает на себя исполняемая лирика, а музыка представляет собой всего лишь минимально необходимый и достаточный аккомпанемент. Таким образом, оценить творчество Кима Ларсена и созданные им проникновенные эпические полотна тому, кто знакомился с его творчеством впервые, представлялось задачей не из простейших. Однако в большинстве присутствующих зрителей угадывались если не давние поклонники, то люди, ожидания которых вполне оправдались: возрастная публика, вежливый интерес, краткие аплодисменты в конце каждой песни. После перерыва Ларсен вышел на сцену вновь, уже в качестве приглашенного музыканта в Sonne Hagal.

Итак, Sonne Hagal – это три немца, в возрасте около тридцати, одетых в простую черную одежду, и вообще очень неприметных внешне, если не считать энного количества пирсинга на лице клавишника. Минимализм во всем, включая исполняемую музыку, немного не то определение для происходящего. Скорее – это была подчеркнутая обыденность внешнего, предполагающая наличие активно живущего внутреннего пространства и всем, что снаружи, попросту пренебрегающего. Я не представляю, из каких глубин должно идти это сугубо нордическое, словно саундтрек к Нибелунгам, творчество, поскольку впервые встречаю настолько замкнутых во внешнем проявлении эмоций людей, стоящих к тому же на сцене.

Все, что было ими исполнено, а также сказано в перерывах между песнями – я не знаю, кому они адресовали, потому что ни единого раза никто из группы не поднял глаз от своих инструментов и микрофона, как вариант – фронтмен поднимал взгляд куда-то определенно выше того уровня, где находились зрители. Сет-лист Sonne Hagal оказался необыкновенно долгим. Помимо тех песен, что вошли в альбом «Jordansfrost», выпущенный группой в этом году, были исполнены композиции, датированные 2000-м, 2002-м и 2005-м годами, издававшиеся на виниле. Все это было, конечно, мило и приятно, вот только до невозможности однообразно: как будто одна и та же песня, длительностью не многим менее двух часов, не считая еще четырех песен, сыгранных на бис. Специфика же клуба «Revolution» такова, что маленький зал в совокупности с неизменно хорошим звуком, создавал ощущение, будто находишься внутри огромных наушников.