Джимми Пейдж
Джеймс Патрик Пэйдж родился 8 января 1944 года в окрестностях Нортхэмптона. До 13 лет мальчик не проявлял особого интереса к музыке. Впрочем, проявлять интерес было особо не к чему. В Англии музыки не было. Вся музыка была в Америке, а Аме-рика была далеко. Но появилась гитара - сперва акустическая, испанская, затем электрическая - Gibson Les Paul 1949 года урожая. И радио, через которое тонкой, но упорной струйкой просачивались из бывшей колонии R&B и R&R. Англия в 50-е годы была, по-своему, не менее смурной империей, чем "совок" в 70-е. Поезда переставали ходить в 9 часов вечера (ну куда ездить приличному джентльмену на ночь глядя?) Вместе с прекращением движения поездов угасал голубой экран (две государственные программы). И только радио вело подрывную деятельность против молодежи британских островов. Дружба с девочками не поощрялась - особенно интимная. А гитара всегда была под рукой - податливая и благородная. Старик Фрейд много бы чего сказал по этому поводу.
А еще были злобные, непонятливые предки. Впрочем, стоп. Здесь рок-н-ролльная легенда дает сбой - отец Джимми (industrial personal officer, то есть "начальник отдела кадров предприятия" согласно терминологии) и мать Джимми (домохозяйка, в терминах любой культуры) всячески поддерживали сына, покупали ему балалайки, а по окончании школы покорно позволили ему бросить непродолжительную лаборантскую планиду и отправиться на гастроли с группой NEIL CHRISTIAN AND THE CRUSADERS. Хрупкий, как эльф, а если вульгарнее, как "креветка особо мелкая" (ценник в магазине "Океан" образца 1979 года), он уже тогда любил большие гитары (Gretsch Country Gentlemen - вспоминает Джефф Бек) и был счастливым обладателем (спасибо начальнику отдела кадров Пэйджу-старшему) разнообразной дорогой аппаратуры. Знатоки уже тогда отметили самобытную и необычную игру Пэйджа, но пролетарская публика в пабах Мидленда хотела чего попроще. Да и условия жизни гастролирующих музыкантов в Англии в то время были вполне тамбовские - ночевали впятером на одной койке, и мощных заработков хватало как раз на пару пинт эля.
Хрупкий Пэйдж (друзья всегда тряслись за его здоровье больше, чем он сам: когда умер Бонэм, а в газетах было сказано просто "член группы LED ZEPPELIN", все посчитали, что беда случилась с Пэйджем) скоро свалился с подхваченной на гастролях ангиной и решил пойти другим путем. Он взял в руки кисть и поступил в художественный колледж. Хватило восемнадцати месяцев, чтобы он расхотел стать Ван Гогом. Впрочем, обучаясь живописному ремеслу, Джимми не оставлял и музыку. В его доме в Эпсоме собирались другие обитатели Южного Лондона с именами, которые вскоре прогремят на весь цивилизованный мир: Джефф Бек, Эрик Клэптон. Играли на гитарах, выпивали, потом шлялись по Эпсому и грубовато, по-хулигански, дурили. Музыка их, казалось, была никому не нужна. Начало 60-х совсем не предвещало их середины - в моде были традиционный джаз, шиффл и припопсованный английский рок-н-ролл, сильно отдававший мюзик-холлом. Но заря новой эпохи разгоралась - как всегда, в клубах. Такие места в лондонских районах Сохо и Вест-Энд, как Marquee, Eel Pie и Flamingo, привлекали все больше и больше публики, и в 1963 году упорствующий Пэйдж, несмотря на все свои крики что он, дескать, Гоген, был затащен друзьями в Marquee, что-бы принять участие в джеме с именитой BLUES INCORPORATED п/у Алексиса Корнера. В зале сидел, сами понимаете, неизменный Эрик Клэптон. Пошли джемы, за джемами последовало отчисление из худучилища и - источник быстрых, хотя и тоскливых денег - студийная работа сессионным музыкантом. Пэйдж, по-козерожьи организованный, быстро понял, что для успеха в этом деле кроме хорошего владения инструментом необходимо еще быть в меру назойливым и не в меру пунктуальным. А поняв это, он стал буквально вездесущ. В период между 1963 и 1965 годами он принял участие в нескольких сотнях (!) записей, среди которых такие шедевры, как песни THE WHO, THE KINKS, THE ROLLING STONES, Джо Кокера, Тома Джонса, Донована и много кого еще. Короче говоря, в музыкальном наследии раннего периода "свингующего Лондона" трудно найти фонограмму, где Пэйдж что-нибудь не бряцал бы на гитаре. По воспоминаниям современников этот замкнутый, слегка аутичный юноша, который, когда было нужно, совершал чудеса - например, не умея играть по нотам (вечная беда всех самоучек), овладевал этим делом в две недели - и был к тому же покладист, покорно следуя всем капризам продюсеров (это ты играешь… это не играешь… здесь рыбу заворачивали), производил впечатление живого компьютера (неживых тогда еще не было), навечно прикованного проводами к микшерскому пульту!
Однако в тихом омуте черти водятся. В хрупком теле жили большие амбиции, и в 1966 году Пэйдж, вконец измотанный студийной работой, делает решительный шаг. Он возвращается на сцену, заняв пустующее место гитариста в имевшей к тому времени уже трехлетний стаж и ряд чартовых успехов группе YARDBIRDS. Занимая его после - ну кого бы вы думали? - конечно, Эрика Клэптона, он успел по дороге посплетничать и предложить вместо себя - ну кого бы вы думали? - конечно, Джеффа Бека. THE YARDBIRDS имели все родимые пятна и недостатки группы среднего эшелона. Они, в общем, умели играть, но не знали, что хотят играть. Клэптон тянул в блюз, вокалист Кит Ральф - в рок, остальные - еще куда-то. В результате кокетства Джимми Пэйджа предложение приняли оба гитариста - но место было только для одного. По-этому Бек поехал на европейские гастроли и даже успел записать пару синглов, пока в группе не освободилась еще одна вакансия - в результате ухода бас-гитариста Сэмвела-Смита. Правда, Пэйдж басистом не был. Пришлось им стать.
В это же время в группе появляется новый менеджер - им становится Питер Грант, будущий "пятый Led Zeppelin", о котором разговор впереди. Не известно, сколько бы еще продолжалась интрижка Пэйджа с четырехструнным инструментом и чем бы еще она окончилась, если бы не хрупкое здоровье Джеффа Бека. На сцене в Сан-Франциско Джефф рухнул в очередной свой обморок, и Пэйдж подменил его, передвинув ритм-гитариста Криса Дре-жа на бас. Когда Бек очнулся, было уже поздно: группа не отпускала Пэйджа с нового рабочего места - отныне играли с двумя соло-гитаристами. Это небольшое происшествие имело далеко идущее последствие для музыки: прежде соло-гитара рассматривалась как солирующий инструмент в том же смысле, что и саксофон - разве что многоголосый. Она выдвигалась на передний план в промежутках между куплетами, а потом освобождала место вокалисту. Игра в две соло-гитары содержит в себе, что называется, противоречие в терминах - соло, как известно, в переводе с итальянского означает "в одиночку". Немедленно начался поиск способов аккомпанировать на солирующем инструменте с заимствованиями приемов из джаза, инструментального блюза. Все это привело к рождению той гитарной арматуры, без которой немыслимы ни зрелые CREAM, ни Хендрикс, ни весь последующий хард-н-хэви. Не все на этом пути было гладко: стабильный, работящий Пэйдж и порывистый Бек не могли не столкнуться лбами. К тому же гитарная коррида на сцене по вполне понятным причинам огорчала вокалиста Кита Ральфа - британские и американские - следовали беспрерывно. В один вечер гитарный дуэт YARDBIRDS звучал блестяще, в другой - хуже некуда. Бек психовал, пинал колонки, иногда - и Пэйджа тоже. Пэйдж сохранял невозмутимость робота. Терпение Бека лопнуло первым - он покинул группу летом 1967 года с шумным хлопанием дверей и при живом интересе скандальной музыкальной прессы. Разрыв сопровождался неприятными разборками между Джеффом и Джимми по поводу того, кто какую песню написал. При этом добрые отношения между двумя королями гитары были испорчены лет на двадцать. Освободившись от Бека, YARDBIRDS снова рванули чесать по городам и деревням Соединенных Штатов, но было ясно, что трещина пошла дальше. На пике американского успеха пионеров тяжелой гитарной музыки они умудрились записать на редкость дрянной альбом Little Games. Такие альбомы прежде всего свидетельствуют о том, что у группы нет материала, на котором сходились бы симпатии всех ее участников с правом голоса. Так оно и было.
В июле 1968 года Джимми Патрик Пэйдж в третий раз в своей жизни очутился на распутье. Под ногами хрустели обломки YARDBIRDS, в кармане лежал контракт, благодаря которому он унаследовал право на имя YARDBIRDS (свидетельство особых симпатий Питера Гранта к гитаристу), но над головой - что было важнее всего - сияла аура юного гитарного гения
ledzeppelin.ru
|